Вирус Тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла ] - Василий Головачев

Мстиша не переспросил, что такое «лестница» Шаданакара, подтверждая этим свою причастность к знаниям Яросвета.

— Что ж, если без темпорала не обойтись, идем к нему. Единственный вопрос — каким путем? По земле, по воде, по воздуху?

Словно в ответ над головой раздался орлий клекот. Схватившись за оружие, все трое посмотрели вверх. Над ними кружила давешняя рогатая птица, которая спасла их от военного вертолета. Она вытянула длинную лапу, словно показывая что-то за горизонтом, взмахнула крыльями и в несколько взмахов исчезла в густой синеве неба.

— По воздуху, — сказал Никита, прикидывая, кто бы это мог быть. Не Зу-л-Кифл, во всяком случае, он распознал бы его появление. Тогда кто?

Вертолет, охраняемый дружинниками, был готов к полету — удивительное создание рук каких-то разумных существ, владеющих секретами тысячелетней консервации техники. «Хотя, с другой стороны, — пришла Сухову мысль, когда он садился на место пилота, — машину могли оставить и недавно, лет двадцать-тридцать назад, предназначая ее для кого-то из своих. Разобраться бы, кто они — эти „свои“…»

Вертолет поднялся в воздух.

Их сбили при подлете к Огнь-реке, на этот раз террострелок не промахнулся. К счастью, стрела не задела двух пассажиров, Мстишу и Такэду, и пилота, пробив хвостовую часть кабины и отбив кончик винта. Упали они с высоты в сто метров, и тоже удачно — сначала на склон холма с густой травой, а потом скатились на торфяно-мшистое болото, смягчившее удар. Выбрались на берег.

Сзади простиралась знакомая холмистая равнина, степь, впереди начиналось болото, за которым текла Огнь-река. Ее недалекий низкий и топкий берег порос гигантским папоротником и рыжей травой, стебли которой походили на лезвия сабель и были так же остры.

— Далеко отсюда до темпорала? — спросил князь, глядя на реку.

— Верст сто, — ответил Никита. — Пешком будем добираться неделю. Зря пошел с нами, князь. В твоих руках судьба страны, ты не должен рисковать своей жизнью.

— Кто знает, что и кому я должен? И кто знает, где риск меньше: в стольном граде за стенами детинца или здесь, у Мировой Язвы? А насчет судьбы державы, тут ты прав, Посланник, именно поэтому я нынче с тобой.

— Не философствуйте на смертном одре, коллеги, — вмешался озабоченный Такэда. — Лучше думайте, как нам перебраться на тот берег.

— Придется обращаться за помощью к Яросвету. — Мстиша достал из кармана плаща, которым прикрывал доспехи, необычной формы свисток, поднес к губам. Свиста никто не услышал, даже Никита, но спустя минуту мох на болоте зашевелился, и к реке устремились полчища змей самых разных расцветок и размеров. Самая крупная из них — двухголовая — достигала длины четырех метров.

— Эт-то еще зачем? — Такэда брезгливо отбросил ногой бурую змею с глазами по всему телу, не обратившую на него никакого внимания.

— У Яросвета со змеями договор, — ответил князь. — Они ему многое должны. — Махнул рукой:

— За мной. — И первым полез в болото.

— А свистулька-то похожа на ту, что нам дал Вуккуб на мосту, — обратился Толя к Никите. — Ультразвуковая.

— Скорее магически-звуковая, — рассеянно отозвался Сухов.

Они продрались сквозь кусты и траву на берег Огнь-реки, где змеи начали «монтаж» из своих тел какой-то башни. Это было удивительное и одновременно страшное зрелище. Поток шипящих гадов не иссякал, змеи ползли и ползли, сцеплялись друг с другом, ловко взбирались на ступенчатое основание башни и снова сплетались в узоры, застывающие фермами, пилонами и перепонками. Через полчаса «строительства» перед застывшими людьми красовалось нечто напоминающее скелет аэроплана времен начала воздухоплавания длиной в полсотню, высотой в десяток метров, с размахом крыльев, в два раза превышающим длину.

— Хацюмэ![63]— прошептал Такэда. — Самолет, что ли? Или планер? Как он полетит без двигателя?

— Залезайте, — сказал Мстиша, подавая пример.

Никита после некоторого колебания последовал за ним, с удивлением обнаружив, что тела змей стали твердыми и прочными.

«Кабина» больше напоминала корзину, сплетенную из толстых корней какого-то растения; головы змей, слава Богу, торчали наружу. Воздухоплаватели уселись на пол, Мстиша снова достал свой свисток.

— Поехали, други.

«Аэроплан» без толчка поднялся в воздух и скользнул над рекой на ту сторону. Поднялся над болотом, потом над лесом, но невысоко, так что можно было при желании срубить вершину дерева. Никаких полей и сил, несущих аппарат, Никита не ощущал, и тем не менее они летели! И летели с приличной скоростью — километров сто в час.

— Чуть левее, — посоветовал Сухов князю, глянув на эрцхаор.

Змеиный «аэроплан» послушно изменил направление, будто им управлял пилот, который услышал распоряжение. Мстиша засмеялся.

— Не удивляйтесь, други, наш мир еще и не такие чудеса видывал. К сожалению, больше злые, чем добрые, но уж таково наследие. Ничего, справимся, еще и Мировую Язву когда-нибудь перепашем и заселим… если ваша миссия закончится благополучно.

Какое-то время летели молча, готовые ко всему, всматриваясь в горизонт и в лес под «змеепланером».

— Ты уверен, что справишься с ЧК? — спросил Такэда, приблизив губы к уху Сухова.

— Вы забываете о Яросвете, — подал голос князь, обладавший великолепным слухом. — У нас существует пословица: и комар лошадь повалит, ежели медведь подсобит.

— Значит, я — комар? — нехотя улыбнулся Никита, почувствовавший вокруг себя некое сгущение полей: их пытались пеленговать по мысленному эху и по магиполю.

— О Знич, Перкун-грозовик! — Мстиша, побледнев, уставился вперед. — Только не это! А я думал, что же так похолодало! Вот, значит, кто вылез из второго могильника!

— Кто? — не понял Сухов.

Князь оскалился:

— Василиск! Из первого разрушенного могильника Чертова Кладбища — Кщерь, а из второго — василиск. Приготовьтесь, катапультируемся. Заметит — глазом моргнуть не успеем.

Никита, холодея, осознал, что черная глыба, торчащая над лесом горой, напоминающая паука, — гигантское существо!

В тот же момент змеи, вплетенные в дно кабины, стали мягкими, подались под весом трех тел, разошлись, и воздушные путешественники посыпались вниз с высоты пятиэтажного дома. И хотя упали они не самым удачным образом, на голые каменистые бугры, все трое не получили ни ушиба, ни царапины: земляне — благодаря скафандрам-диморфантам, князь — в силу своих врожденных способностей. Стена леса скрыла их от взгляда чудовища, оглянувшегося на шум.